Смотрите видео, чтобы познакомиться с каждым из направлений, а после узнавайте истории героев от первого лица. В роли проводника в мир атомов — актёр Роман Евдокимов.
Мне было 3-4 года, когда отец начал брать меня с собой на водоем-охладитель при Курской АЭС. Он тогда работал егерем, мы на моторе по этому водоему ходили, гоняли браконьеров (там раньше был рыбхоз) и все такое прочее. То есть я с детства во все это был влюблен, и вопрос выбора профессии для меня не стоял. После школы поступил на ихтиологию в Дмитровский рыбохозяйственный технологический институт. Практику проходил на осетровой ферме. После окончания предлагали пойти в аспирантуру — я был на хорошем счету, постоянно принимал участие в различной деятельности, стипендия, опять же, повышенная у меня была. Но мне захотелось вернуться домой.
И вот в 2012 году я пришел работать на водоем. Три года спустя уже на инженерных должностях работал, а в конце 2018-го меня назначили начальником участка. Основное наше направление — поддержание качества технической воды. «Технической» не значит, что она непригодна для жизни, сам термин относится к формальной функции водоема: охлаждение внешнего контура оборудования. А так эти воды кишат рыбой и прочими формами жизни. Например, в свое время, это еще до моего прихода было, здесь разводили черных амуров для борьбы с дрейссеной: сами по себе эти моллюски опасности не представляют, но они имеют свойство селиться внутри трубопроводов и активно там развиваться, тем самым ухудшая показатели водопропускной способности. Толстолобики у нас тут в роли кашалотов: они фильтруют воду, пропуская ее через себя в каких-то невероятных объемах, и таким образом предотвращают цветение.
При непосредственном выходе из атомной станции вода становится теплой, поэтому купаться можно с марта по октябрь. На территории города оборудованы песчаные пляжи, люди со всей области приезжают. И мы постоянно работаем над улучшением качества воды. Надеемся, со временем она станет чистой, как в Байкале. Ладно, может быть, я слегка преувеличиваю. Но стремимся мы именно к этому.
Шел в науку, оказался в «Росатоме» — наверное, так можно сказать. Я всегда хотел быть физиком. В какой-то момент перешел из области теоретической науки в экспериментальную. По большому счету, сейчас я занимаюсь тем, что создаю и внедряю новые технологии. Последние года три это в основном роботизация. Не семимильными, конечно, шагами, но мы движемся вперед.
Вместе с командой андроидной техники из Магнитогорска — они, наверное, единственные российские энтузиасты робототехники, которые мыслят в промышленном масштабе, — мы адаптируем решения для применения антропоморфных роботов в радиоактивных средах: махина с бионическими руками подвешивается на различные манипуляторы, и ею управляет оператор через кабели, на произвольном расстоянии, то есть человек сидит в сухих, комфортных условиях, не облучается, а робот копается, скажем так, во всяком неприятном.
Меня не просто увлекает, а завораживает идея безлюдных технологий. Моя внутренняя позиция очень проста: человек не должен работать во вредных условиях, даже если этот труд дополнительно оплачивается. И я не с позиций условного гуманизма сейчас говорю. Речь о том, что сама эта ситуация попросту нездоровая, неправильная.
Когда мы говорим «антропоморфный робот», то, понятное дело, не имеем в виду, что относимся к нему как к человеку. Но бывают и курьезные ситуации. Так, например, первого созданного нами робота, управляемого через копирующий костюм, мы назвали Алешей, а второго — Софьей. Никакого смысла в этом нет, мы вообще не планировали давать им имена. Просто у нас на отделении одна сотрудница в какой-то момент стала к роботу обращаться «Алешенька». Вот мы и решили, что пускай второй тогда будет Софьей — как та парочка из «Гардемаринов», помните?
Сейчас в мире наиболее распространено производство энергии из угля, нефти и газа, но использование этих видов топлива наносит вред окружающей среде: при их сжигании выделяются углекислый газ и другие вредные продукты горения. Все это уже привело к тому, что концентрация диоксида углерода в атмосфере Земли достигла пика за последние 800 тысяч лет.
Среди следствий — изменения климата: потепления и похолодания, увеличение или уменьшение уровня мирового океана и экологические катастрофы. Поэтому внимание стран к вопросам экологии обострено, как никогда прежде. АЭС наряду с солнечной, ветряной и гидроэнергетикой объединяет понятие «зеленой»: энергия выделяется, а в атмосферу практически ничего не попадает. Причем при делении урана выделяется гораздо больше тепла, чем при сжигании топлива: например, для работы тепловой электростанции требуется несколько составов с топливом в день, а АЭС — всего несколько вагонов в год. «Росатом» ставит на гармоничное развитие энергетики ветра и солнца, атомной и гидроэнергетики. Все они используют технологии с нулевыми выбросами продуктов переработки в атмосферу. Поскольку потребление электричества зависит от времени суток и сезона, базовую нагрузку в рамках «зеленого квадрата» обеспечивают АЭС и гидростанции, а источники солнечной и ветроэнергетики работают в режиме накопления и покрывают пиковые нагрузки.
